Неточные совпадения
Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился вместо того в
полк и написал к отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он
получил на это то, что называется в простонародии шиш.
Веришь, он был юнкер в
полку и выгнан, и, можешь представить, он образованный; он
получил воспитание в хорошем доме, можешь представить!
Офицеры различных
полков толкались тут же; необыкновенно длинный кирасир, немецкого происхождения, хладнокровно спрашивал у хромого барышника: сколько он желает
получить за сию рыжую лошадь?
Сильвио
получал письма, адресованные в наш
полк, и обыкновенно тут же находился.
— Ну, до трехсот далеконько. А впрочем, будет с нее на нынешний день! У нас в
полку так велось: как скоро солдатик не выдержит положенное число палок — в больницу его на поправку. Там подправят, спину заживят, и опять в манеж… покуда свою порцию сполна не
получит!
Было уже ему без малого пятнадцать лет, когда перешел он во второй класс, где вместо сокращенного катехизиса и четырех правил арифметики принялся он за пространный, за книгу о должностях человека и за дроби. Но, увидевши, что чем дальше в лес, тем больше дров, и
получивши известие, что батюшка приказал долго жить, пробыл еще два года и, с согласия матушки, вступил потом в П*** пехотный
полк.
Пробыв четыре года после этого замечательного для него события, он готовился выступить вместе с
полком из Могилевской губернии в Великороссию, как
получил письмо такого содержания...
Булочные
получали заказы от жертвователя на тысячу, две, а то и больше калачей и саек, которые развозились в кануны праздников и делились между арестантами. При этом никогда не забывались и караульные солдаты из квартировавших в Москве
полков.
Всё это было подозрительно и нечисто. Дворник, очень могло быть, успел в этот промежуток
получить новые инструкции: давеча даже был болтлив, а теперь просто отворачивается. Но князь решил еще раз зайти часа через два и даже постеречь у дома, если надо будет, а теперь оставалась еще надежда у немки, и он поскакал в Семеновский
полк.
Командовал ею капитан Стельковский, странный человек: холостяк, довольно богатый для
полка, — он
получал откуда-то ежемесячно около двухсот рублей, — очень независимого характера, державшийся сухо, замкнуто и отдаленно с товарищами и вдобавок развратник.
— Да это тот самый! — сказал он, — можешь себе представить, что этот Колпиков известный негодяй, шулер, а главное трус, выгнан товарищами из
полка за то, что
получил пощечину и не хотел драться. Откуда у него прыть взялась? — прибавил он с доброй улыбкой, глядя на меня, — ведь он больше ничего не сказал, как «невежа»?
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих на диване, идущем по трем стенам; отставной доктор Сливцов, выгнанный из службы за то, что обыграл на бильярде два кавалерийских
полка, и продолжавший затем свою профессию в Москве: в настоящем случае он играл с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще не старым, который,
получив сию духовную должность, не преминул каждодневно ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем на том же диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он был облечен в это придворное звание и явился на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь, взглянув на него, сказал с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
Разумеется, при общем невежестве тогдашних помещиков и он не
получил никакого образования, русскую грамоту знал плохо; но служа в
полку, еще до офицерского чина выучился он первым правилам арифметики и выкладке на счетах, о чем любил говорить даже в старости.
— 5 января того же году писал он к Философову: «Терпение мое час от часу становится короче в ожидании
полков, ибо ежечасно
получаю страшные известия; с другой же стороны, что башкирцы с всякою сволочью партиями разъезжают, заводы и селения грабят и делают убийства.
Четырнадцати лет, воспитанный природой и француженкой, жившей у его сестры, Негров был записан в кавалерийский
полк;
получая много денег от нежной родительницы, он лихо проводил свою юность.
Прутников
получил у кутаисского воинского начальника назначение — вести свою команду в 120 человек в 41-ю дивизию, по тридцати человек в каждый из четырех
полков, а сам был назначен в 161-й Александропольский, куда постарался зачислить и меня.
Подпоручик Иванов вышел в отставку и с Кавказа, где квартировал его
полк, приехал в один из городов средней России. Еще будучи юнкером, он
получал от своей единственной родственницы, старушки тетки, жившей в этом городе, небольшие суммы денег и теперь, бросив службу «по служебным недоразумениям», приехал к тетке, чтобы пока, до новой должности, пережить трудное время. Дорогой Иванов скромно мечтал о какой-нибудь должности на железной дороге или в конторе, о чистенькой комнатке, о женитьбе.
В юности, не кончив курса гимназии, он поступил в пехотный
полк, в юнкера. Началась разгульная казарменная жизнь, с ее ленью, с ее монотонным шаганьем «справа по одному», с ее «нап-пле-чо!» и «шай, нак-кра-ул!» и пьянством при каждом удобном случае. А на пьянство его отец, почтовый чиновник какого-то уездного городка, присылал рублей по десяти в месяц, а в праздники,
получивши мзду с обывателей, и по четвертному билету.
Я знал, что Веретьев
получил воспитание в Белобородовском
полку, и потому паясничества его никогда не удивляли меня. Иногда, вследствие общего неприхотливого уровня вкуса, они казались почти забавными, а в глазах очень многих служили даже признаком несомненной талантливости. Но в эту минуту, признаюсь, мне было досадно глядеть на его кривлянья.
На другой день Петр по своему обещанию разбудил Ибрагима и поздравил его капитан-лейтенантом бомбардирской роты Преображенского
полка, в коей он сам был капитаном. Придворные окружили Ибрагима, всякой по своему старался обласкать нового любимца. Надменный князь Меншиков дружески пожал ему руку. Шереметев осведомился о своих парижских знакомых, а Головин позвал обедать. Сему последнему примеру последовали и прочие, так что Ибрагим
получил приглашений по крайней мере на целый месяц.
У длинного крашеного стола с подъемными крышами на обе стороны и соответственными рядами неподвижных скамеек мне указали место, которое я мог занять своими тетрадями и письменными принадлежностями, причем я
получил и ключ от ящика в столе. Снабдив меня бумагой для черновых и беловых тетрадей, директор выдал мне и соответственные моему классу учебники. Книги эти помещались на открытых вдоль стены
полках.
Небольшой город Крылов
получил официально имя Новогеоргиевска со времени поступления в него полкового штаба Военного Ордена
полка. Широкая, особенно в весенний разлив, река Тясьмин, впадающая в Днепр и дозволяющая грузить большие барки, давала возможность местным купцам, промышлявшим большею частию убоем скота для саловарен, производить значительный торг салом, костями и шкурами. Зажиточные купцы, большей частью раскольники, держали свои калитки на запоре и ни в какое общение с военными не входили.
Он всюду разъезжал на низеньких беговых дрожках и сам правил лошадью, чахлой, тридцатилетней кобылой, со шрамом от раны на плече: эту рану она
получила в бородинском сражении под вахмистром кавалергардского
полка.
Живши в
полку, посреди молодых офицеров, он боялся измены жены, а кроме того, увезя несчастную жертву от родных, он
получил более возможности вымещать на ней свою ошибку и нелюбовь к себе.
Лучше, кажется, уже нельзя было отправить больного, как он отправлялся, и Павел Фермор в полном спокойствии возвратился к своему
полку в петергофский лагерь, а на третий день после проводов брата поехал к своей тетке, которая тогда проводила лето на даче близ Сергия, и там скоро
получил неожиданное известие, как отменно уберегли на пароходе его брата.
При открытии военных действий он решил, что выгоднее для производства перейти в действующую армию, и перешел в гусарский
полк ротмистром, где и
получил скоро эскадрон.
Астафьев этот служил в
полку; но потом,
получивши богатое наследство, неприлежно стал служить и наконец выпросился в отпуск, так как в то время отставки
получить нельзя было.
Ступай, говорит, ко мне в
полк; при первой вакансии баталион
получишь.
Смолоду в любви и дружестве меж собой жили, из одного села были родом, в один год сданы в рекруты, в одном
полку служили и,
получивши «чистую», поселились на родине в келье, ставленной возле келейного ряда на бобыльских задворках.
Отслужив двадцать пять лет Богу и великому государю и
получив «чистую», пробирался он тысячи за четыре верст от
полка своего.
— Может быть, и шибнуло, но на них узда есть — семейная честь. Их дорогой братец ведь в первостепенном
полку служит, и нехорошо же для них, если сестрицу за воровство на Мытной площади к черному столбу привяжут; да и что пользы ее преследовать, денег ведь уж все равно назад не
получить, деньги у Кишенского.
Его привезли в Петербург, где 2 марта 1743 года он был произведен «за невинное претерпение» прямо в генерал-майоры и лейб-гвардии Семеновского
полка в майоры и
получил Александровскую ленту.
Сегодня в
полку я
получил об этом приказ.
Она было запрыгала около него, но удержалась. Не может она говорить ему: «Милый, голубчик, Никеша», как говорила маленькой. Она не уважает его. Тася знает, за что его попросили выйти из того
полка, где носят золоченых птиц на касках. Знает она, чем он живет в Петербурге. Жалованья он не
получает, а только носит мундир. Да она и не желает одолжаться по-родственному, без отдачи.
Сообщил он своим врачам, что на военную службу поступил совсем недавно, по предложению нашего корпусного командира; служба была удобная; он числился младшим врачом
полка, — но то и дело
получал продолжительные и очень выгодные командировки; исполнить поручение можно было в неделю, командировка же давалась на шесть недель; он
получит прогоны, суточные, и живет себе на месте, не ходя на службу; а потом в неделю исполнит поручение.
— Это не будет новостью для вашего величества, вам известно, что я, будучи военным министром, поселил в 1807 году на казенных землях Могилевской губернии два батальона елецкого и полоцкого
полков, но дело не
получило развития по независящим от меня обстоятельствам…
26 декабря он
получил от императрицы благодарственный рескрипт, оканчивающийся такими словами: «дабы имя ваше, усердною к нам службою прославленное, в воинстве нашем пребывало навсегда в памяти, соизволяем, чтобы кирасирский екатеринославский
полк, коего вы шеф, отныне впредь именовался «кирасирским князя Потемкина
полком».
Гренадерская рота Преображенского
полка получила название «лейб-кампании», капитаном которой была сама императрица, капитан-поручик в этой роте равнялся полному генералу, поручик — генерал-лейтенантам, подпоручик — генерал-майорам, прапорщик — полковнику, сержант — подполковникам, капрал — капитанам, унтер-офицеры, капралы и рядовые были пожалованы в потомственные дворяне; в гербы их внесена надпись «за ревность и верность», все они
получили деревни и некоторые с очень значительным числом душ.
Его перевезли в Петербург, где 2 марта 1743 года он был произведен «за невинное претерпение» прямо в генерал-майоры лейб-гвардии Семеновского
полка и
получил Александровскую ленту. Императрица пожаловала ему богатые вотчины, в том числе и село Работки на Волге, что в нынешнем Макарьевском уезде Нижегородской губернии.
Его привезли в Петербург, где 2 марта 1743 года он был произведен «за невинное претерпение» прямо в генерал-майоры и лейб-гвардии Семеновского
полка в майоры и
получил Александровскую ленту. К этому-то Шубину и был позван Суворов.
Но фельдмаршальского мундира он не
получил и сделан был лишь подполковником лейб-гвардии Преображенского
полка.
Когда гвардейские
полки прибыли в Петербург и подошли церемониальным маршем к Зимнему дворцу, все офицеры
получили в награду за поход третное жалованье, а солдаты по рублю; конногвардейскому
полку, как отбившему французское знамя в битве, пожалован георгиевский штандарт. Георгиевские кресты были даны великому князю Константину Павловичу, Багратиону, Милорадовичу, Дохтурову и другим генералам. Кутузов за все время похода
получил Владимира I степени и фрейлинский вензель для дочери.
Александр Васильевич Суворов, утвердившись между тем со своим
полком в Люблине — городке, составлявшем средоточие между Польшею и Литвою, — начал свои действия против конфедератов. Подобно орлу высматривал он с вершины добычу и налетал на нее со всего размаху. Где только появлялись партии конфедератов, генерал Суворов — он
получил генеральский чин в 1770 году, после двадцатичетырехлетней примерной службы — шел туда форсированым маршем и, не дав им опомниться, нападал, разбивал и возвращался в Люблин.
В 1722 году Василий Иванович Суворов поступил денщиком к государю, при Екатерине выпущен в Преображенский
полк сержантом, два года спустя пожалован в прапорщики, а в 1730 году произведен в подпоручики. В конце тридцатых годов был он Берг-коллегии прокурором в чине полковника и в сороковых годах
получил генеральский чин.
Его брат Эрнст Бирон стал властным и грозным временщиком у русского престола.
Получив его приглашение, братья не задумались оставить Польшу и в том же 1730 году прибыли в Россию, где старший, Карл, из польских подполковников был переименован в русские генерал-майоры, а младший, Густав, капитан панцирных войск польской республики, сделан 1 ноября майором только что учрежденной лейб-гвардии Измайловского
полка.
Я не могу скрыть от тебя, вчера отец мой
получил известие, что Ричард Стабровский бежал из П.
полка.
Вследствие просьбы кредиторов, правительство присудило отдать старика Яковкина, еще стройного и ловкого, в солдаты. Ему забрили лоб и определили на службу в полевые
полки. В то время, когда отец тянул тяжелую солдатскую лямку, сыну его часто приходило на мысль явиться к светлейшему князю и
получить с него должок, простиравшийся до пятисот рублей.
Получив свои бумаги и наняв подводы, Застрембецкий отправился ночью в путь со своей командой и был уже на рассвете в имении Сурмина под видом квартирьеров
полка, который должен был прибыть туда же через два, три дня.
Но в тот самый момент, когда Герман Лесток вышел из французского посольства, сообщив Шетарди о согласии на назначенный им срок цесаревны, в Петербурге было получено известие, что граф Левенгаупт, командовавший шведскими войсками, двинулся вперед и вследствие этого гвардейские
полки получили приказание быть наготове к немедленному выступлению.
Пятисот рублей в месяц, которые Николай Герасимович
получал из дома с первых же дней поступления в
полк, не хватало порой на один вечер.